5. Архивно-следственное дело № 1979 по обвинению Глаголева Д.С., Рыбниковой М. М. и Домогатского С.И. по ст. 58-2 УК
2. Список обвиняемых по делу № 1979 (1 лист)
3. Протокол допроса Глаголева Д.С. от 2 июля 1930 г. (22 листа)
4. Протокол допроса Глаголева Д.С. от 20 июля 1930 г. (2 листа)
5. Протокол обыска на квартире арестованного Глаголева Д.С. 08 июля 1930 г. (2 листа)
6. Протокол допроса свидетеля Глаголева Василия Васильевича, священника Благовещенской г. Тулы церкви от 28 июля 1930 г. (2 листа)
7. Протокол допроса Успенского Владимира Яковлевича от 17 июля 1930 г (5 листов)
8. Протокол допроса обвиняемого Домогатского Сергея Ивановича 10 июля 1930 г. (4 листа)
9. Протокол допроса свидетеля Вьюкова Ивана Дмитриевича, служителя культа Свято-Преображенской г. Тулы церкви от 29 июля 1930 г. (3 листа)
10. Протокол допроса Розина Михаила Алексеевича, зав. архивом Тулокрисполкома от 05 июля 1930 г. (4 листа)
11. Обвинительное заключение по делу № 1979 (7 листов)
12. Заключение по делу Глаголева Д.С. (1 лист)
13. Выписка из протокола заседания тройки ПП ОГПУ (1 лист)
Имена (3)
Глаголев Дмитрий Сергеевич
священник
Дмитрий Сергеевич Глаголев родился в 1863 году в городе Крапивна Тульской губернии в семье настоятеля Никольской соборной церкви Крапивны Сергея Ивановича Глаголева. Когда Дмитрию было четыре года, от чахотки умерла его мать. Его младшему брату, будущему известному богослову Сергею было всего два года.
В 1884 году Дмитрий окончил Тульскую духовную семинарию и был направлен в Московскую духовную академию, которую окончил через четыре года со степенью кандидата богословия и с правом на получение степени магистра.
В 1889 году он уехал в Пермь, где стал преподавать гомилетику и немецкий язык в Пермской духовной семинарии. В 1891 году он был переведен сначала во Владимир преподавателем местной духовной семинарии, затем в Тулу, где служил инспектором и законоучителем в Тульском епархиальном женском училище. Там же через год Глаголев принял сан священника. Помимо преподавательской деятельности Дмитрий Сергеевич активно участвовал в общественной жизни города: был членом Тульского археологического товарищества и председателем совета Тульского епархиального Иоанно-Предтеченского братства.
В 1893 году Глаголев защитил магистерскую диссертацию на тему "Второе великое путешествие Святого Апостола Павла с проповедью Евангелия (Деян. XV, 40 — XVIII, 22). Опыт историко-экзегетического исследования".
В 1904 году Глаголев стал профессором богословия в Ярославском Демидовском юридическом лицее, с мая 1910 года по июнь 1914 года он также работал помощником директора лицея.
В 1915 году Глаголев на три месяца ездил за границу — в Берлин, Париж и Ниццу — по научным делам. Вернувшись, он продолжил преподавать этику в лицее до 1918 года. После реорганизации лицея протоиерей Глаголев работал заведующим ученым отделом библиотеки Ярославского университета, где также преподавал. С 1922 по 1928 года он служил в разных церквях Ярославля.
Затем он возвратился в Тулу, где с 1928 по 1930 годы служил настоятелем Спасо-Преображенского кафедрального собора.
Первый раз Глаголева арестовали еще в 1925 году в Ярославле «за содействие декларации воззваний митрополита Агафангела», но пять дней спустя его отпустили.
Второй арест уже стоил ему жизни. Дмитрий Сергеевич был арестован 1 июля 1930 года за попытку предотвратить закрытие храма, где служил. Естественное желание священника отстоять церковь была воспринята властями как “заговор”.
Согласно обвинению, Глаголев, “будучи крайне враждебно настроенным по отношению к Соввласти, с сентября месяца 1929 года и по день ареста группировал вокруг себя антисоветски настроенный элемент из бывших людей, являясь идеологическим руководителем этой группировки. По его инициативе на квартире Домогатского (прихожанин Спасо-Преображенской церкви, где служил Глаголев. — ред.) собирались нелегальные совещания, где под видом выпивки и «чашки чая» обсуждались вопросы противодействия проводимым мероприятиям Соввласти. Например, в конце февраля месяца 1930 года — говорится в обвинительном заключении — в момент проводимой кампании со стороны партийных и профсоюзных организаций по сбору подписей среди рабочих и служащих за закрытие в городе Туле некоторых церквей для использования под школы, больницы и центральную библиотеку по инициативе Глаголева Д.С. эта группировка, собравшись в квартире Домогатского, за чаем и выпивкой обойдя существующий при Спасо-Преображенской церкви совет общины обсуждали вопросы о посылке делегации в город Москву с ходатайством об отмене решения Облисполкома и Тульского Окрисполкома о закрытии трех церквей».
На первом допросе 2 июля Глаголев подробнейшим образом изложил, как он пытался предотвратить закрытие храма, и заявил следователю: «Безбожие несносно для моей души. Я полагаю, что оно между прочим гибельно и в гражданском отношении. Противостоять этому безбожию мы можем только при посредстве храмов и их богослужениями, других средств у нас нет, поэтому сохранение своего храма законным путем хотя бы и на короткое еще время я считаю своей священной обязанностью, да и верующие не простили бы мне равнодушного отношения к своему храму». Виновным себя Глаголев не признал.
6 октября 1930 года «тройка» приговорила Глаголева к высшей мере наказания. Точная дата расстрела неизвестна, хотя родственники по косвенным свидетельствам предполагают, что это случилось 13 октября 1930 года. Во всяком случае в следственном деле Глаголева под № 3569 есть запись о том, что именно в этот день «приговор вступил в законную силу». Дмитрию Сергеевичу было 67 лет.
Его младший брат, богослов и историк религии Сергей Сергеевич Глаголев также был репрессирован. В первый раз его арестовали в 1928 году по делу «бывших людей» (дело «Антисоветской группы черносотенных элементов в городе Сергиево Московской области», по которому проходил, в том числе, священник Павел Флоренский) и выслали в Пензу, затем в Саранск. После освобождения в 1929 году он жил в Вологде, где в 1937 году был арестован — на этот раз за «контрреволюционную деятельность» — и расстрелян.
Дмитрий Сергеевич Глаголев был реабилитирован посмертно в 1989 году.
Установка памятного знака "Последним адресом"
Двухэтажный дом по адресу Тула, Пушкинская улица, 12 был построен в начале XX столетия. В этом доме одно время жил известный тульский врач Федор Сергеевич Архангельский, открывший в 1904 году первый в России вытрезвитель — “Приют для опьяневших и при нем амбулатория для алкоголиков”. Его младшая сестра Софья Сергеевна была замужем за профессором богословия, священником Дмитрием Сергеевичем Глаголевым. Супруги поселились в доме после смерти Федора Сергеевича, в 1928 году и прожили здесь два года — до ареста Глаголева. Табличка его памяти появилась на доме 1 октября 2017 года.
Вьюков Иван Дмитриевич
священник
Род. в 1867 г. Возраст 63 г. в 1930 г., служителя культа Свято-Преображенской г. Тулы церкви, бп, не судим, проживал г. Тула Центральный пер. 14. Проходил свидетелем по делу Глаголева Д.С., Рыбниковой и Домогатского
Шпанов
председатель церковного совета
председатель церковного совета Николо-Зарецкой г. Тулы церкви (1930)
Документы (13)
1. Обложка следственного дела № 1979 по обвинению Глаголева Дмитрия Сергеевича, Рыбниковой Марии Михайловны и Домогатского Сергея Ивановича в преступлении предусмотренном ст. 58-2 УК начатого 01.06.1930 - 30.07.1930.
3. Протокол допроса Глаголева Д.С. от 2 июля 1930 г.
«Утверждаю» Нач. ТУЛОКРО:
М. Крюков О.Г.П.У.
Тульский Губернский Отдел
к делу №____ уч. регистр.___
Протокол допроса
1930 г. Июля мес. 2 дня, я Уполномочный Тульского Губотдела ОЗОЛ допрашивал в качестве Обвиняемого гражданина Глаголева Дмитрия Сергеевича и на первоначальные предложенные вопросы он
Показал : —
1. Фамилия Глаголев
2. Имя, Отчество Дмитрий Сергеевич
3. Возраст (год рождения) 1863 г.
4. Происхождение (откуда родом, родители, национальность)
из духовного сана Гор. Крапивна, Тульского округа
5. Место жительства (постоянное и последнее)
г. Тула, Пушкинская ул., дом № 12
6. Род занятий (последнее место службы)
Служитель культа Спасо-Преображенской гор. Тулы церкви
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фамилии, род занятий)
жена Софья Сергеевна Глаголева, брат - быв. Профессор дух. Академии Глаголев Сергей Сергеевич, высланный из Москвы в г. Пензу 1928 г.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашиваемого и его родственников) до революции был дом в г. Крапивне, ныне продан имелся личный счет в банке, где было вложено около 25000 руб., которые вследствии революции пропали.
9. Образовательный ценз (первоначальное образование, средняя школа, высш. спец., где, когда)
Окончил Московскую Духовную Академию и имеет степень Магистра Богословия.
10. Партийность и политические убеждения:
Б/п , аполитичен
11. Где жил(а), служил и чем занимался:
а) до войны 1914 г.:
С 1905 г. состоял профессором Демидовского Юридического лицея в г. Ярославле, преподавал по этике.
б) с 1914 г. до Февральской революции 17 года
Приблизительно в 1915 г. был за границей в Берлине, Париже и Ницце, командировка носила ученый характер, ездил с женой, пробыл 3 месяца.
в) где был, что делал в Февральскую революцию 17 г., принимал ли активное участие и в чем оно выразилось
г.Ярославль, никакого участия не принимал
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
Тоже
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 года
Тоже .
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день
После реорганизации Демидовского лицея работал Завед[ующим] Учен[ого]. Отд[еления] Унивеситетской библиотеки г. Ярославля. С 1924 по 1928 год [служил] с Спасо<неразб.> г. Ярославля церкви. С 1928 по день ареста [насточтелем] Спасо-Преображенской г.Тулы церкви.
12. Сведения о прежней судимости (до октябрьской революции и после нее)
В 1925 г. сидел 5 дн. в_Ярославск. ОГПУ за содействие декларации воззвании митр. Агафангела.
13. Отношение допрашиваемого свидетеля к обвиняемому: ------
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
( подпись допрашиваемого). Глаголев_Дмит. Серг.
Показания по существу дела:
15 июня с.г. вечером придя в церковь для совершения требы от священника Спасо-Преображенской церкви Успенского Владимира узнал следующее: ему передала матушка Леонтия , что в церковь заходил гр-н Никитин Тимофей Никитович , служащий кассиром в Госстрахе и проживающий на Жуковской ул. д. 55 и передал церковному старосте Сахарову , что наша церковь будет закрыта. 16 июня с.г. эти слухи еще более усилились и ко мне как настоятелю этого храма и церковному старосте Сахарову стали поступеть предложения, что церковь надо отстоять, ф для этого послать делегатов в Москву. От кого поступали эти пледложения я вспомнить не могу.
17 июня эти слухи уже имели более яркий характер и все прихожане от этом говорили. В этот день до начала службы регент нашего храма Федоров. в присутствии меня, церковного старосты и еще несколько человек группы прихожан и певчих открыто говорил, что церковь Спаса действительно закрывается, а это он знает от машинистки Окрисполкома, которая ему хорошо знакома и которая печатала эту бумагу.
Во вторник 19 июня с.г. в церковь во время богослужения зашел гр-н Никитин и сказал еще раз, что церковь по видимому будет закрыта. Эти слухи еще больше встревожили нас и мы решили скорее ходатайствовать. Совет в этот вечер собирался, так как его состав был в полном составе. Федоров совершенно присутствовала второй член женщина соглашалась со всеми прихожанами, т.е. настаивали на обязательной посылке делегации в г. Москву. Ввиду этого мною, Глаголевым, церковным старостой Сахаровым и прихожанином Домогатским решено было собраться у последнего и обсудить вопрос о посылке в Москву делегации. В этот вечер в церковь зашел священник Архангельский Матфей , по делу к епископу Флавиану , служащий в Николо-Зарецкой церкви, к нему подошел гр. Домогатский и сказал ему, что его хочет повидать его шурин священник по имени Иван Семенович , приехавший из другой округи, так как раньше они вместе учились и теперь не виделись около 40 лет. По окончании молебна, когда ко мне подходили для приложения ко кресту, я увидел гр-ку Рыбакову . так как мне было хорошо известно, что ей в эти дни необходимо ехать в Москву для устройства дочери в техникум. Зная гр-ку Рыбникову за человека очень способного и умного и в тоже время зная, что она не согласится ехать в Москву в качестве делегата, я однако нашел возможность ей сказать, чтобы она, когда окончится служба, зашла вместе со мной к гр. Домогатскому, на что она согласилась. Приглашая ее придти в кв. Домогатского я имел ввиду, что она может помочь в этом деле передачею нужных бумаг в Синод и навести справки во ВЦИКе, так как она, в связи с устройством дочери, будет в Москве проживать некоторое время, остальные же кто намечался к поездке заняты более чем она. Когда служба закончилась, я пошел с Рыбниковой в квартиру гр-на Домогатского. За нами также последовали церковный староста Сахаров и священник Архангельский. У Домогатского был подан чай во время которого, поговоривши с Сахаровым мы предложили Домогатскому сопроводить церковного старосту и в случае недостатка времени вызвать телеграммой гр-ку Рыбникову с условием, чтобы это не вредило устройству ее непосредственных дел (семейных). Домогатский на это согласился. Рыбникова же здесь определенного ответа не сказала. Делегацию решено было отправить на следующий день.
Здесь - же священник Архангельский? беседовавший со своим товарищем, подходя к столу и узнавши о посылке Спасских сказал, что и от их церкви тоже поедут в Москву, но кто поедет неизвестно, в то же время, добавил, что ехать должен староста, хотя он говорил до этого, что отказывается если не поеду с ним я, мне же ехать нет времени, да и не охота.
После этого мы поспешили уйти домой. Никаких посылок по другим церквам с извещением о поездке делегации нами не производились. 20 июня в церковь вновь заходил гр-н Никитин. Который мне сказал, что он от делопроизводителя Окрисполкома Сафонова узнал, что церковь Спаса действительно закрывается и последний даже дал прочитать ему бумагу из ВЦИКа. Вечером поздно это же дня ко мне на квартиру пришел муж гр-ки Рыбаковой и показал телеграмму, адресованную на имя Рыбниковой, содержание следующее: «просим приехать, ждем. Сахаров». В это время Рыбников объяснял, что эта телеграмма его жену захватила врасплох и что она ночью на поездку в г. Москву не может достать денег и просил у меня дать ей взаимообразно денег. Я попросил жену поискать деньги и она из отложенных на квартиру дала двадцать пять руб., которые я и передал Рыбникову. получив деньги он спросил меня нет ли у нас каких либо поручений в Москву, я отказался и он ушел. По возвращении эти деньги Рыбникова отдала мне обратно.
В пятницу 21-го июня я направился в семью гражданки Громовой , [проживавшей] против по ул. Коммунаров, за Толстовской заставой так как эта семья близка моей семье. В это время у них посторонних никого не было, разговор носил семейный характер, у них же, 20 июня в субботу, был епископ Флавиан, которому я передал, что Рыбникова уехала в Москву по своим делам и займется нашими делами, а делегация по моим соображениям должна вернуться ко всенощной. Архиерей меня предупредил, что всенощную он у нас служить не будет. Когда же до этого я был у архиерея и сказав ему, что церковь Спаса закрывается, то он этими известиями был очень встревожен. Уходя меня он просил обо всем происходящем информировать. Во время посещения епископа Флавиана я почти каждый раз у него на квартире заставал архимандрита Утина . Обсуждая вопрос о закрытии Спаса они оба говорили, что ходатайствовать об оставлении храма за общиной верующих — целесообразно, да это и вполне легально. Лично епископ Флавиан вообще высказывался, что ходатайствовать не станет, а надо отдать храм. Затем он уже изменил свое мнение и говорил если бы он сам поехал для этой цели в Москву, то добился бы получения бумаги. Когда же я ему предложил ехать, то он решительно отказался, ссылаясь на свое слабое здоровье, и добавил, что просимую бумагу в Синод, о том, чтобы последний поддержал ходатайство Совета, он написал и послал. В этот же день у меня на квартире был о. Матфей Архангельский, только что приехавший из Москвы и с радостью сообщил, что по сведениям, полученным в Туле по его приезде, церковь его не закрывается и рассказал о том, что делегации дали из ВЦИКа справку о том, что ВЦИК предназначил в Туле закрыть пять церквей, не обозначая их поименно, а по усмотрению местных властей.
В Синоде по получении такой справки сказали нашей делегации, что при установившемся положении дел они могут ходатайствовать об остав-лении Спаса и предложил им подать о том в Синод прошение. Передав это Архангельский сказал, что у Спасских есть зацепка. Придя в церков там я встре¬тил приехавшего из Москвы церковного старосту, который рассказал мне, что и говорил Архангельский.
24-го июня с. г. я был вызван в Окротдел ОГПУ. О том, что я был вызван на этот день я никому не говорил, а только лишь когда отправился туда тогда сказал жене.
В понедельник 25-го(26) ию¬ня с/г ко мне в квартиру пришли Домогатский и церковный староста Саха¬ров, которые заявили, что они еще не знают определенно в какой плоскости разрешается вопрос со Спасской церковью и поэтому необходимо перегово¬рить куда переходить в случае закрытия храма. По этому вопросу разгово¬ров у нас было много. Обсуждали все почти церкви, куда удобнее перейти, в том числе говорили и об обновленческих Соборах, Всехсвятской церкви (верн.), последнее решено было оставить на обсуждение епископу Флавиану. До¬могатский и Сахаров попили чай и ушли.
28-го июня я направился к епископу Флавиану, что бы рассказать ему о результатах поездки делегации. У епископа Флавиана в это время был архимандрит Утин. Здесь я рассказал о том, что меня вызывали в ГПУ для допроса по делу об источниках слухов, вследствие которых делегация поехала в Москву. На это они мне задали вопрос: «как вы смотрите сами, в силу каких слухов поехали в Москву? Я ответил им, что в силу разных слухов, идущих с разных сторон. В ответ они нашли дей¬ствительно разумным поездку делегации в г. Москву, говоря, что справиться об этом можно было только в Москве и что просить об этом законом раз¬решается. К моему вызову в ГПУ епископ Флавиан отнесся совершенно спокойно и заявил мне, что туда вероятно будут вызывать и других. Кроме этого я помню мне был задан вопрос епископом Флавианом - говорили ли в ГПУ о нем, я ему ответил, что нет. На следующий день я был на квартире у Сахарова для решения вопроса об организации церковного Совета после перехода в Николо-Ржавскую церковь.
29-го ко мне на квартиру пришли Рыбникова, справиться есть ли какие либо извещения из г. Москвы. Я отвечал, что нет. Рыбниковой со¬общил, что ГПУ заняты исканием источников слухов о закрытии Спаса и сказал ей, что меня вызывали в ГПУ, она мне сказала, что разговор об ис¬точнике слухов ее не касается и вообще это ее не беспокоит. Как я, так и Рыбникова, предположили, что ее так же могут вызвать в ГПУ и я преду¬предил ее в случае вызова скрывать ничего не надо, а следует говорить правду, так как во всех действиях и словах делегации не было ничего неза¬конного - она со мной согласилась.
30 июня после обедни я сказал по секрету протодиакону Тягунову , что ГПУ ищет об источниках слухов о закрытии церкви, - он мне сказал, что он об этом уже знает. После этого я ему сказал, что по этому вопросу меня вызывали в ГПУ, на это он мне ответил — он тоже это знает. Я у него спросил, а что он еще знает — он ответил ничего, так как человек, который ему сказал крепкий. Полагая, что тайны в этом уже никакой нет, я под секретом сказал об этом двум своим священникам - Глаголеву и Успенскому. Днем я ходил к гр-ну Никитину на квартиру сказал ему, по моему мнению должны вызвать в ГПУ, что лучше всего ему рассказать всю правду, с чем он согласился, но только очень опасался как бы не повредить этим сказавшему ему о закрытии храма. Мне необходимо, сказал Никитин, посоветоваться по этому вопросу с опытными людьми, и упоминал, что сходит к какому-то «старцу» по имени Сергей Федорович , проживающего на Пушкинской ул. д. №12, и к Розину , последний для меня известен как почитатель умершего моего шурина врача Архангельского Федора Сергеевича.
1 июля ко мне заходил гр-н Никитин, но меня дома не застал а более Никитина я не видел В этот же день ко мне пришла гр-ка Рыбникова с запиской от архирея Сергия Московского , письмо было из Орехово-Зуево, содержание следующее: « все делается к лучшему, не пришлось застать самого во ВЦИКе заседания, на котором мог бы быть благоприятно решен вопрос о нашем храме, было опоздание на 10 минут, зато потом я имел весьма продолжительный разговор с Петром Гермогеновичем Смидович , он находит вполне возможным пересмотр дела.
В случае необходимости можно будет староцерковникам предоставить теплый Кремлевский собор. В ходатайстве обновленцам о их храмах им отказ.
Решение вопроса зависит от соотношения. обновленческих и православных храмов в Туле.» Это именно мною было передано в церкви епископу Флавиану. который прочитав его не придал никакого значения.
В 11 час милиционером было принесено извещение, которое передано лично церковному старосте и последний меня поставил в известность только лишь тогда, когда я пришел в церковь к 18 час. служить вечерню. Этим известием я был сильно поражен, так как оно застало меня совершенно врасплох, предстояло сразу же решать массу личных и неотложных вопросов. Взявши бумаги ‚ прочитавши их я понес их к архиерею. Архиерей прочитавши сказал: «завтра будет сдача, постарайтесь, чтобы для меня оставили мантию и дикирий — трикирий. В это время к нам в алтаре подошли прочие священники в количестве 4 чел. И задали вопрос какая завтра будет служба. Я ответил до сдачи все должно идти обычным нормальным порядком, тогда архиерей решительно сказал: «должна быть ранняя и поздняя обедня». Затем он попросил подойти к нему Успенскому, с которым он говорил о переходе бывшего Троицкого прихода к церкви 12 апостолов. После этого я сказал - что теперь надо нам поговорить и о себе, завтра мы пригласим к Вам на квартиру настоятеля Николо-Ржавской церкви, куда мы «Спасские» имели ввиду перейти. К моему удивлению он сказал: но этого - то пожалуй и не надо, обойдемся и без него. Как же так — сказал я, он отве¬тил: «Ну как хотите».
Затем все поспешили выйти из алтаря для соверше¬ния молебна. Во время этого богослужения, когда я прочитал свою часть акафиста, я сообразил, что служение поздней обедни может послужить некоторой помехой для назначенного приема церковных вещей и решил вне¬сти этот вопрос завтра на месте утром во время ранней обедни. После мо¬лебна мне как обычно пришлось сказать поучение. Хотя времени у меня для него не было и нужно было заняться другими делами, но я же сам сказал, что все должно пока идти обычным путем и это меня связывало, и архиерей желал, чтобы я говорил, а народ столпился около алтаря.
В проповеди я старался провести мысль, что из всех ценностей на земле самая высшая - святая ве¬ра, потеря ея нечто ужасное. Все остальные потери, даже самых дорогих для нас лиц и предметов не могут тут идти в сравнение. Что для христиа¬нина дороже святого храма, но и без него некоторое время мы могли бы об¬ходиться, если бы исполняли слова Христа, что истинный храм должен быть в нашей душе.
Пример -первый век христианства. Потеря храма может рассматриваема как наказание верующих за их грехи. (Доказательства из церковной истории).
Поэтому то, что мы должны лишиться храма на¬стоятельно призывает нас к самому полному чистосердечному рассмотре¬нию своей грешной жизни. Чем лучше мы углубимся в этот предмет, тем более станет для нас ясно, что во всем мы должны усматривать действия мудрого и божественного промысла. Будем знать, что ничто не гарантиру¬ет нам сохранение нам нашего имущества, нашего здоровья и даже жизни. Развитием мысли о промысле Божием и совершенном повиновении я за-кончил свое слово.
Мою проповедь слушали очень внимательно, в глазах мно¬гих видны были слезы, но никакой истеричности я не заметил. Многие меня за сказанное слово поблагодарили. После молебна в церкви все уже знали, что завтра будет литургия обычным порядком. Никаких вопросов со сторо¬ны церковного старосты касательно богослужения не было. К своим пожеланиям я им сообщил еще следующее: самое первое известие об угрожающем нашему храму закрытии получил я от гражданина Никитина Т. Н. 16 июня с.г. в храме около Пушкинского сада. Я там служил обедню с архиереем, он окликнул ме¬ня из сада. Когда же я подошел он сказал мне: Михаил Алексеевич Розин по¬слал меня к сказать Вам или старосте о том, что в Исполкоме скоро сойдет к исполнению залежавшаяся бумага о закрытии Спасского храма. Пока она еще не сошла можно возбудить ходатайство о сохранении церкви.
Желая вполне уяснить себе дело я просил Никитина навести самые точные справки и узнать не может ли эта бумага [лежать] на более долгое время.
О себе скажу: безбожие не сносно для моей души. Я полагаю, что оно между прочим гибельно и в гражданском отношении, при развитии его никогда не может быть < …тельного> доброго гражданского слова. Противостоять этому безбожию мы можем только при посредстве храмов с их богослужениями, других средств у нас нет, поэтому сохранение своего храма законным путем, хотя бы и на короткое еще время я считаю своей священной обязанностью, да и верующие не простили бы мне равнодушного отношения к своему храму.
Записано с моих слов верно, прочитано: Глаголев
Допрос производил: В. уполном. СО. Озол
5. Протокол обыска на квартире арестованного Глаголева Д.С. 08 июля 1930 г.
Протокол обыска № 16 от 8 июля 1930 г. проводил п/уполномоченного Окротд ОГПУ <...>ным С. Н. Обыск проведен у Глаголевой Софьи Сергеевны (жены Глаголева Д.С.) по адресу Пушкинская 12.
Понятые% Зимин Г. К., секретарь <неразб.> 84; <...>марев Сергей Михайлович - работает на мебельно-зеркальной фабрике Ст<неразб> . В описи обнаруженных вещей два блокнота ...<неразб>
6. Протокол допроса свидетеля Глаголева Василия Васильевича, священника Благовещенской г. Тулы церкви от 28 июля 1930 г.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ.
от 1930 г. Июля «28» дня, я Временно уполномоченный Секретного Тульского Окротдела ОГПУ ОЗол в гор. Тула
Предупреждением об ответственности по ст. 95 УК за дачу ложных показаний соблюдением ст. ст. 163-166 УПК, допросил свидетеля нижепоименованного гр-на по делу Глаголева Д.С., Домогатского и Рыбниковой.
1. ФИО. Глаголев Василий Васильевич
2. год рождения (возраст) 49 л. [1881]
3. Место прописки г.Тула
4. Место работы Служитель культа Благовеш. Г. Тулы церкви
5. Образование Среднее
6. Партийность Беспартийный
7. Сведения о судимости Не судим
8. Место жительства (адрес) г. Тула, Конный проезд , д. 17
9. Отношение к сторонам -
По существу дела показываю следующее:
В Спасо- Преображенской г. Туле церкви следует сказать, что там создалась определённая группа лиц в составе священника Глаголева Дмитрия Сергеевича, Рыбниковой М.М. и Домогатского С.И. ( не члены церковного Совета) и председателя церковного Совета Сахарова, которые будучи заинтересованы в своих лично выгодах, зорко следили за тем, чтобы Соввласть не произвела закрытие этого храма.
Для предотвращения этого они своевременно обсуждали на частных квартирах эти вопросы и от себя лично высылали делегации в г. Москву с ходатайствами об оставлении храма. Например в июне м-це когда Глаголев какими-то путями узнал о предполагающемся закрытии храма сразу начал бегать по квартирам прихожан с Домогатским, Рыбниковой, и в результате в Москву была собрана делегация из Рыбниковой, Сахарова и Домогатского, которая отправилась не зная даже действителен ли это слух, ну а с поездкой делегации и начались всевозможные разговоры и пожелания среди прихожан.
Не малую роль в будораживании масс играли и проживающие при храме 2 монашки, а также протодиакон Тягунов — они связаны взаимно выгодным их положением при этой церкви и принимали все меры, чтобы церковь была оставлена, ведя агитацию среди прихожан. В момент же закрытия храма Тягунов находясь в церкви, в сторожке и видя как шумит на улице толпа, протестуя против закрытия, злорадственно сказал: «Я, уверен, что народ не допустит закрытия Спаса ». Эти слова ясно подтверждают, что агитация с их стороны была.
Записано с моих слов верно, прочитано: В. Глаголев
Допрос производил ВР. Уполном. СО _А.Озол.
7. Протокол допроса Успенского Владимира Яковлевича от 17 июля 1930 г
Тульский Губернский Отдел О.Г.П.У.
Протокол допроса
1930 г. Июля мес. 17 дня, я Уполномочный Тульского Губотдела ОЗОЛ допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Успенского Владимира Яковлевича и на первоначальные предложенные вопросы он показал
1. Фамилия Успенский 2. Имя, Отчество Владимир Яковлевич 3. Возраст(год рождения) 1868г.
4. Происхождение(откуда родом, родители, национальность) Великоросс, Спешнего, Чернского района, Тульского Округа, духовного звания.
5. Место жительства (постоянное и последнее) г. Тула, Ул. Буденного дом № 17а
6. Род занятий (последнее место службы) Служитель религиозного православного культа
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фамилии, род занятий): Вдов. Сын Николай Владимирович, 25 лет, техник на госслужбе в г. Плавске, дочь Татьяна Владимировна, 32 лет, безработная, проживает при мне, сын Александр Владимирович Успенский 34 г., проживает в ЧехоСловакии, Прага, учится в Политехникуме на инженера
8. Имущественное положение (до и после революции допрашиваемого и его родственников
собственный дом в три окна по ул.Буденного 17 а
9. Образовательный ценз (первоначальное образование, средняя школа, высш. спец.,где, когда)
Окончил Тульскую Духовную Семинарию
10. Партийность и политические убеждения:
11. Где жил(а), служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. С 1893 г. Служитель культа в гор. Туле
б) с 1914 г. до Февральской революции 17 года Тоже
12. Сведения о прежней судимости: в 1922 г. отбывал наказание в ТОМЗ № 1 по обвинению в сопротивлении изъятия церковных ценностей Казанской церкви. Осужден Тульским судом по ст. 107 УК на 5 лет.
8. Протокол допроса обвиняемого Домогатского Сергея Ивановича 10 июля 1930 г.
Из протокола допроса
Шпанов
9. Протокол допроса свидетеля Вьюкова Ивана Дмитриевича, служителя культа Свято-Преображенской г. Тулы церкви от 29 июля 1930 г.
10. Протокол допроса Розина Михаила Алексеевича, зав. архивом Тулокрисполкома от 05 июля 1930 г.
Приблизительно две недели тому назад к моему служебному столу подходил бывший сослуживец по Страхкассе Никитин и спросил, где он может справится относительно закрытия Спасо-Преображенской гор. Тулы церкви. Зная, что этими делами ведает старший делопроизводитель Сафонов я вместе с Никитиным подошел к Сафонову и сказал - вот человек который пришел получить справку о закрытии Спасопреображенской церкви, если это можно - то дай ему таковую. После этого я отошел от стола Сафонова. Какой между ними был разговор я не слышал, но видел, что Сафонов - Никитину показывал и давал читать церковное дело. Когда ушкл Никитин по мне подошел Никитин что Затем начал говорить, что сейчас к нему стали часто приходить за справками по церковным делам. С Сафоновыс я раньше знакоми не был и он для меня известен только лишь с момента поступления в Окрисполком, т. е. с марта месяца 1930 г.
После этого случая через месяц ко мне на квартиру зашел Никитин и начал мне рассказывать ... священнику, ... свящзенника вызывали в ГПУ и принялся далее объяснять откуда получил эти получил сведения. Здесь Никитин мне сказал, что что по этому вопросу его могут вызвать в ГПУ и он будет прямо давать объяснения кто ему дал эту справку а Окрисполкоме. ... Никитин был в то время сильно выпивши и говорил также, что в ГПУ ему мало верят тому, что он сообщал.
